Уходящий год был по непонятной причине объявлен «Годом экологии». Не в том смысле, что это плохо или неважно. Экологический кризис у нас давно, всерьез и надолго. И он всем настолько надоел, что внимания к нему обычно чуть меньше, чем никакого. А тут целый «зеленый» год приключился.
В ближайшие дни наверняка появится немало публикаций об итогах этого года. Чиновникам и близким к ним «общественникам», которые кормятся из бюджетов разных уровней, надо держать отчет о больших успехах. Я постараюсь представить итоги несколько иные. Экологические проблемы делятся на те, которые признаются официально и в каком-то виде финансируются. И те, в отношении которых власти склонны искажать действительность, отрицать или вообще молчать. О последних и поговорим.
На первом месте – возникновение в России анти-угольного движения. Ну и заодно внезапное прозрение руководителя угольных боссов России Амана Тулеева, заявившего на днях о том, что нужно снижать добычу угля по экологическим причинам. В этом году в Кузбассе, где добывается большинство угля для внутреннего потребления и экспорта, произошел взрывной рост протестов, прежде всего в сельской местности. Надо заметить, что ни в Кузбассе, ни и каком-либо другом регионе страны массовых анти-угольных движений никогда еще не было. Причиной такого радикального изменения ситуации несомненно является рост бесконтрольной, часто незаконной добычи угля на границах населенных пунктов – это тысячи взрывов в год и уничтожение плодородных земель. О том, что уголь – самый грязный вид ископаемого топлива, связанный со страшными заболеваниями, вы и так знаете.
И вот в конце ноября Аман Гумирович на публичном заседании произносит речь о том, что все, кто протестуют против добычи угля – «отморозки». На улицах начинаются пикеты с лозунгом «мы не отморозки, мы народ». Внезапно отовсюду начинают вычищать запись речи про «отморозков», в том числе по просьбе ВГТРК блокируют это видео в нескольких оппозиционных каналах, якобы в связи с нарушением авторских прав. Проходит пара недель и Тулеев произносит речь о том, что в регионе из-за добычи угля слишком много экологических проблем и необходимо сокращать добычу. И даже, вроде бы, приостанавливает продажу лицензий на разработку нескольких участков. Учитывая, что у российских угольщиков никогда еще не было более лояльного представителя во власти, надо еще посмотреть, будут ли выполнены обещания и в каком объеме.
Теперь вспомним прямую линию с президентом полугодовой давности, когда в эфир вдруг допустили мальчика из Находки, сказавшего о том, как город задыхается в угольной пыли. Перевалка гигантских объемов угля на Дальнем Востоке – экологическая проблема номер один, по мнению многих экспертов. За последние три года там возникло множество инициативных групп граждан, которые успешно организуют массовые протесты, приводящие местных чиновников в ужас. И вскоре после выступления мальчика перед Путиным в ГосДуме вдруг появляется законопроект о запрете открытой перевалки угля, судьба которого впрочем туманна. Учитывая прорыв таких же инициативных групп в Кузбассе, можно констатировать, что анти-угольное движение в России наконец-то родилось. Будет ли оно расти и оставаться независимым или чиновникам удастся взять его под контроль и со временем растворить в разочаровании – один из наиболее важных вопросов следующего года.
Второе место в рейтинге событий «Года экологии» – возрождение плана по превращению России в международную свалку ядерных отходов, край которого слегка приоткрыт американским скандалом о связях команды Дональда Трампа с Россией. Вкратце, в рамках расследования в отношении Майкла Флинна, уже уволенного советника по безопасности президента США, стало известно о грандиозном плане по развитию атомной энергетики на Ближнем Востоке. Американская и российская атомные индустрии планировали построить десятки АЭС в арабских странах. Такой план не мог бы существовать без твердых гарантий вывоза использованного ядерного топлива, ведь оставлять на Ближнем Востоке топливо, в котором содержится плутоний – смерти подобно. В США зарубежные ядерные отходы не импортируют даже в том случае, когда они наработаны на реакторах, построенных американскими компаниями. У Росатома политика прямо противоположная – вывозить все в Россию. Журнал Newsweek, впервые обнародовавший детали этого плана, упомянул применительно к этой схеме эксперта Томаса Кокрана.
Этот лоббист пытался организовать хранение иностранных ядерных отходов в России еще в далеком 2001 году в рамках плана Non-Proliferation Trust. Суть плана состояла в том, чтобы ввезти на долговременное хранение (по сути — захоронение) в Красноярск-26 около 20000 тонн отработавшего ядерного топлива с реакторов, построенных американскими компаниями в Евразии. В России лоббирование Кокрана привело к тому, что из Закона об охране природы исключили запрет на ввоз ядерных отходов. Однако разрешения на перемещение ядерных материалов от американской администрации Кокран так и не получил. Скорее всего, расследование в отношении Майкла Флинна в США свидетельствует о том, что план не удался, хотя никаких деталей пока нет. (Подробности материала в Newsweek на русском, а также дополнительную информацию о попытках захоронения иностранных ядерных отходов в России можно прочитать здесь.)
А теперь то, о чем многие слышали. Одним из самых ярких событий года стал выброс рутения-106, распространившийся от Урала и Сибири до Западной Европы. В тех краях, откуда по данным Росгидромета пошел выброс (Урал), попросту нет другого источника чистого рутения, кроме ядерного комбината «Маяк». Что не мешает специалистам госкорпорации Росатом валять дурака уже несколько месяцев. Последняя их версия была в том, что где-то сгорел какой-то спутник. Хотя никаких спутников в это время не горело, а наука пока не знает о существовании космического топлива из рутения. Если Чернобыль чему-то научил Росатом, то уж точно не активному распространению информации об авариях.
Справедливости ради следует сказать, что в первой половине 2017 года все казалось не таким уж мрачным. В ЮАР 26 апреля суд признал недействительным межправительственный договор, в рамках которого Росатом собирался строить 8 реакторов и ряд дополнительных элементов ядерной инфраструктуры. В суд подавали годом ранее экологические организации. По независимым оценкам, стоимость контрактов в рамках отмененного соглашения могла достигнуть $100 млрд. В июне один из топ-менеджеров Росатома заявил о «резком схлопывании» бизнеса по строительству реакторови вдруг показалось, что здравомыслие побеждает. Но осенний рутений расставил все по своим местам.
И последнее – из международной политики. В первый день лета президент США ДональдТрамп заявил о выходе из Парижского соглашения по климату. Это произвело революционные изменения в российской климатической политике. Известный ранее не очень смешными шутками об изменении климата российский президент принялся всерьез выступать в защиту соглашения. Остальные подписанты Парижского соглашения заявили о том, что остаются привержены целям по снижению выбросов, а выход США из соглашения привел не к развалу процесса, а к международной климатической солидарности. Более того, на последние переговоры ООН по климату в немецкий Бонн приехали Шварцнеггер, Блумберг и множество других политиков и знаменитостей. Чтобы заверить мир в том, что американские власти разных уровней остаются верны обязательствам по снижению выбросов, а решение Трампа — недоразумение, которое ни на что не влияет.
В целом, далеко не самый плохой год. Если бы не две трагических утраты. В январе ушел знаменитый биолог и ученый Алексей Яблоков, в прошлом советник президента России по экологии. Благодаря ему стало известно о засекреченных ранее экологических и радиационных преступлениях советского времени. В декабре ушел Арсений Рогинский, глава «Мемориала», благодаря которому стало известно о многих фактах, относящихся к сталинским репрессиям. Светлая память.
Автор — Владимир Сливяк
экозащита! 